«Подпеваем все — возможно, в последний раз»

Как священник строит мобильный храм и венчает людей на территории танкового института.

Эту историю мы публикуем вместе с изданием «ВОмске»

«События»

После окончания службы — в храме Святого благоверного князя Димитрия Донского только что крестили новорождённого — священник пулей вылетает из храма и спешит укрыться между деревьями от посторонних глаз. Он отворачивается от расходящихся прихожан, достаёт из недр рясы носовой платок и зычно сморкается.

Тут же неподалёку мощно стреляет танк. У припаркованных рядом с храмом автомобилей срабатывает сигнализация. В танковом институте боевые машины повсюду. Они на пьедесталах. На полигонах. На шоссе. Во время учений танки снуют как осы. Автомобили уступают им дорогу.

Настоятель храма отец Сергий, он же помощник начальника Омского автобронетанкового инженерного института по работе с верующими военнослужащими Сергей Николаевич Тюкин, мучается сильной простудой. Ветра в 14-м Военном городке, известном в Омске как Черёмушки, два дня назад наградили отца Сергия температурой, зудом в горле и заложенным носом. С того момента как в Черёмушках развернули лагерь для подготовки мобилизованных, ему приходится служить не только в стенах храма, но и за шесть километров от него, в полях. Рабочий день — с утра до ночи, то тут, то там.

«Вам бы чаю горячего, батюшка, да с мёдом!» — кричит в спину священнику одна из женщин. «Мне бы поболеть — говорят, после этого обычно выздоравливаешь», — отвечает отец Сергий, утирая нос.

«Я бы сегодня не служил, если бы не бойцы, — говорит он. — Из-за них здесь. Причастились уже с утра человек пятнадцать, да и крестил уже с рассветом дюжину мобилизованных. Одного бойца на прошлых выходных венчал. Готовлюсь ко второму венчанию. Распишутся молодые в городе — и сразу сюда, ко мне. Отлежаться не получается: таблетки выпил да поехал дальше».

Он-то на машине, а бойцам из лагеря пешком ходить в стационарный храм Димитрия Донского на службы далеко и не всегда сподручно, объясняет отец Сергий. Для того и нужен походный храм. По словам священника, это важно, ведь «и едут бойцы в такие же полевые условия, где всё разбито, разрушено, всё надо восстанавливать, нужны силы, моральный дух».

Происходящее сейчас в Украине он называет «событиями», избегая и слова «спецоперация», и слова «война». В его мессенджере стоит статус «Мир всем» с тремя восклицательными знаками.

На территорию лагеря посторонних (к ним сегодня относят и журналистов) не пускают. Отец Сергий достаёт телефон, листает сделанные там на днях фото.

«Вот мы флаги рядом с походным храмом поставили — это Спас Нерукотворный, а это Богородица Песчанская. Ездил летом в командировку, туда их возил. Куда именно ездил — секретная информация. Это мы трудимся в палатках, где размещаются наши бойцы. Хожу, окропляю. Вот мы с отцами служим соборную службу и полностью освящаем полевой лагерь. А вот крещу бойцов. Беседы провожу с личным составом».

В лагере на территории танкового института после объявленной в России мобилизации находится более пяти тысяч человек. Это жители Западной Сибири: Омска, Ханты-Мансийска, Кузбасса, Республики Алтай. По сообщениям региональных СМИ, мобилизованные сибиряки пробудут здесь до конца октября, после чего их отправят в зону «спецоперации».

15-метровую храм-палатку «для духовных нужд мобилизованных» пожертвовали благотворители. Там резервистам сразу же начали раздавать алюминиевые крестики, небольшие иконы, молитвословы. В полевом храме монтируют дощатый пол, устанавливают престол и жертвенник (необходимые элементы для совершения Божественной литургии), заказали иконостас из баннерной ткани. Внутри мобильного храма ждёт начала отопительно-полевого сезона новая блестящая двухконтурная печь-буржуйка. Пока она не греет, но вскоре полевой храм будет готов к таинствам. Уголок для мусульманских обрядов расположен неподалёку, в отдельной палатке.

Пока все таинства проходят в храме Димитрия Донского.

Выбрать крестик

В храм заходят мужчины в бушлатах, осеняют себя крестом. Когда за последним — в притворе их уже столпилось около двух десятков — закрывается дверь, помощница священника начинает делить их на крещёных и некрещёных: первые налево, вторые направо. Тем, кто желает пройти этот обряд, дают дополнительные инструкции и предлагают выбрать крестик.

— А покреститься можно? — заглядывает в двери бритый наголо парень в тёплом камуфляже.
— Да, сейчас начинаем, заходи, сними только шапку! Аннушка, записывай, сколько пришло на крещение! — отец Сергий обещает помощнице «быть в строю через семь минут». — Правильная у нас пословица есть: пока петух не клюнет, мужик не перекрестится.

За месяц отец Сергий крестил уже около пятидесяти мобилизованных. «Кто-то говорит, что давно хотел креститься, да не успел. Лукавство. Чаще же говорят как есть: ищут у Бога защиты. Растеряны. Шоковое состояние. Представьте: человек жил, семья, дом, работа, отдых, планы. Кто думал, что попадёт в гущу событий? И это не просто сборы на месяц-два, где выпили, развлеклись да вернулись. Это сборы другие. А куда ещё идти сейчас, кроме церкви? Все же видят, сколько в каждом районе „двухсотых“».

И для своих прихожан, и для бойцов отец Сергий, по его словам, доступен в любое время: главная, на его взгляд, задача священника в армии — «поднимать боевой дух бойцов и патриотически воспитывать молодёжь».

Порой «молодёжь» — курсанты — женятся, просят их обвенчать. Но церемония венчания для этого храма — редкость, за два последних года отец Сергий проводил её раз пять. После того как объявили мобилизацию, всё изменилось. За последний месяц у него уже третье прошение о венчании.

Резервист Ефим Краковный и его невеста Ольга Флора должны обвенчаться в воскресенье.

Ночь перед свадьбой невеста провела в поезде по дороге из родного городка Белово Кемеровской области в Омск. С омского вокзала — в городской ЗАГС. Оттуда — в Черёмушки. Губернатор Омской области Александр Бурков пишет в своём телеграм-канале, что в регионе делают всё возможное, чтобы день бракосочетания даже в полевых условиях «был для мобилизованных граждан и их спутниц праздничным и счастливым». Городские ЗАГСы переполнены. В течение первых трёх недель после объявления мобилизации в Омске узаконили отношения более 660 пар.

Власти дарят молодожёнам букеты и чайно-кофейные наборы.

«Просто армия — это моё»

Новоиспечённые супруги Ефим и Ольга появляются у храма за пять минут до начала церемонии. Камуфляж и белый гипюр, кирзовые сапоги и белой кожи ботинки на крепкой подошве. Ему 36, ей 35, оба спокойны и деловиты.

Пара вместе больше десяти лет. Оба из Белово. Познакомились на сайте знакомств. «Зацепило в первую очередь отношение к моему ребёнку, дочке тогда было чуть больше года», — говорит Ольга. Оба с высшим образованием: она педагог-психолог, работает в школе, он горный инженер, машинист экскаватора на угольном разрезе. Это второй брак для них обоих. На двоих — три дочери, один ребёнок общий. Ефим — любитель игры в нарды, латиноамериканских танцев и рыбалки. Лучший досуг для семьи — пикник на природе. К нему Ефим всегда готовится заранее, сам покупает на рынке и маринует в кефире мясо для шашлыка.

«Служить пошёл добровольно. Проснулся утром, услышал новости — в 10:00 уже был в военкомате. Написал заявление — меня сразу взяли. Правда, потом, когда у нас из дворца культуры ребят забирали, меня пытались отправить домой, но настоял на своём: забирайте тоже! — Ефим говорит, что сейчас у них в лагере «всё нормально, жить можно, даже порой весело».

Там, где на кармане пиджака у рядового жениха обычно крепится бутоньерка, у рядового ВВС Краковного нашивка «Певец». «Это ребята мне сделали, — объясняет Ефим. — Приезжал ансамбль выступать у нас в части. Я подпевал-подпевал, потом взял микрофон и сам давай петь. Уже за 800 тысяч просмотров по всем соцсетям у этого видео. Просят ещё записать клипы!» Он показывает видео: «Давайте, мужики, подпеваем все вместе — возможно, в последний раз!»

«Как восприняла его решение? Отрицательно. Плакала, отговаривала. Потом поняла, что ничего не изменю», — предложение гражданского мужа оформить отношения Ольга приняла сразу. «Если меня, не дай бог, не станет, то для неё проще, если у нас сейчас будет полноценная семья. Не просто по любви и уважению, но и по документам. Тем более у нас дети, — Ефим говорит, что тут же решили и обвенчаться. — Олина бабушка изначально этого хотела, говорила, что обвенчанных сам Господь Бог бережёт». И Ефим, и Ольга — люди воцерковленные, крещены в раннем детстве.

Накануне губернатор Кемеровской области решил организовать свадьбы для мобилизованных в Омске. «Я, когда встречался с ребятами, сказал: давайте так сделаем: вы сейчас перед уходом на важное, ответственное задание — давайте вы оформите свои взаимоотношения, — цитировали в прессе Сергея Цивилёва. — Это очень важный момент в вашей жизни. Не надо делать так, что вы живёте с женщиной много лет, у вас есть совместные дети, а вы ещё не зарегистрированы. Это неправильно. Вы идёте на святое дело, надо всё сделать как это должно быть на Руси — правильно. Мы готовы посадить в комфортабельный автобус гражданских жён и привезти их в Омск. Отправим туда сотрудников ЗАГСа, батюшку, и у всех на глазах пройдёт процедура регистрации брака. Посмотрим, сколько заявок поступит».

Ефим остался без отца, когда ему было 13 лет. Мама, узнав о том, что младший сын идёт на фронт добровольцем, плакала и не верила до последнего, ведь у него сложности со здоровьем: врождённый порок сердца, частично нет мышцы бедра из-за огнестрельного ранения в ногу, правый глаз почти не видит. На вопрос, почему решил стать добровольцем, отвечает коротко: «Просто армия — это моё».

«Разный дух»

В двери храма заходят двое мобилизованных. «Венчание пока у нас, голубчики! — шепчет им Аннушка. — Что хотели?» «Хотели у батюшки узнать, как и что… ну… перед войной. Как вообще это всё…» — тихо говорит один из бойцов. «Позже чуток зайдите, родимые!» — просит Аннушка.

Таинство Венчания окончено спустя сорок минут. Ольга едет на вокзал. Ефим возвращается в лагерь резервистов. Отец Сергий скрывается в глубинах храма, переоблачается из рясы в тёплую военную форму и спешит на полигон достраивать полевой храм.

Со строительным ремеслом священник знаком с юности: в 1990-м его призвали в армию, отрядили в стройбат и отправили служить в Украину. В Запорожье, в посёлке под Мелитополем, солдаты возводили военный городок на 320 тысяч человек: казармы, столовые, штабы, дома для офицеров.

К Богу настоятель пришёл тоже отчасти благодаря строительству. Будущий священник верил в то, что «там, наверху, кто-то есть» — но верил стихийно. 25-летним, уже после армии, помогал строить храм в Исилькуле, небольшом городе в 140 километрах от Омска. Тогда же крестился, начал посещать службы, увлёкся основами православия — и в итоге поступил в духовную семинарию. Когда настоятель храма в Исилькуле скончался, молодого священника перевели в тот самый храм, который он сам же когда-то и строил.

«Мы все — воины Христовы с рождения духовного. Против кого воюем? Против своих же страстей бесовских, которых у каждого из нас легион. Стоим на страже, держим пост, разве что оружие в руки не берём», — отец Сергий говорит, что он сегодня духовно наставляет вовсе не тех, кто идёт «убивать» и «умирать», а тех, кто идёт «защищать свою семью и Родину». «Они идут не как агнцы на заклание. Они идут как мужчины. Да, защищая, воин убивает врагов. Это тяжкий грех. Но не смертный. Их надо различать! Первый — нечаянный, не по своему желанию. А вот второй, смертный, — когда ты по велению души убиваешь, противоестественным образом».

«Что говорю мобилизованному? „Молись, брат, Богу. Веруешь — спасён будешь. Все мы временные пассажиры тут, никто не знает, где наш жизненный предел“», — священник подчёркивает, что он «не политик», и наставляет резервистов на основе Слова Божьего.

Он цитирует послание апостола Павла к коринфянам: «Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною».

«Говорю это бойцам, которые пойдут в зону боевых действий, чтобы они не осатанели, не озверели от того, что увидят всю эту грязь, вонь, злобу, гибель своих товарищей, чтобы контролировали себя и не уподобились тем зверям, которые на войне устраивают беспредел, вершат грабежи, насилие, убийства мирных жителей. Если мы не обуздаем страсть, то она нас обуздает. Она будет в нас жить. С чем мы пойдём на Страшный суд?»

На нынешнем месте, в приходе Святого благоверного князя Димитрия Донского, отец Сергий служит шестой год. В 2018-м настоятеля здесь встретили лишь стены и купола. Крышу, окна, внешнюю и внутреннюю отделку делали сами — вновь пригодились навыки, которые рядовой Тюкин получил в стройбате.

Четыре года назад строить храм отцу Сергию помогал курсант института Алексей. Он с детства мечтал стать военным. Чтобы хорошо сдать экзамен по физкультуре при поступлении в танковый институт, в школу в соседнюю деревню не ездил, а бегал: пять километров туда, пять обратно. Выпустился он из военного вуза летом 2020-го. В середине марта 2022 года 24-летний начальник автомобильной службы десантно-штурмового полка вернулся в родную Тавричанку в закрытом гробу.

«Девять ранений. Ребята из скорой помощи вышли — врачи таблетки нашим привезли, а там засада… Алексею прострелили бок бронежилета пулемётным веером. Погиб в первые же дни. Пришёл нам груз 200. Семья у него, дочка полтора годика. Я его крестил, дочку его крестил, а теперь вот я же его и отпевал. Больно мне. Очень переживал. Плакал, — отец Сергий говорит, что вообще стал очень сентиментальным и часто плачет. — Я же человек. Но всё, что невозможно человеку, возможно Богу. По вере нашей и будет нам. Молим, просим, чтобы даровал силы, покрывал немощи, давал разума духовного».

Совмещать службу в двух храмах, стационарном и полевом, сложно. Отец Сергий уже сейчас просит подключиться к работе с мобилизованными других представителей Епархии: Омской, Исилькульской, Калачинской, Тарской. «Приезжают священники из разных районов. Много бойцов из области. У всех наших батюшек тут есть те, кого надо окормлять духовно. Но не всех отцов прошу, — взгляд отца Сергия суровеет, — а только если нормального духа человек. Сейчас же дух тоже разный. Знаете, о чём я говорю? Интернет нам и то предлагает, и другое. А зачастую вводит нас в сомнение и в уныние — мол, президент у нас не такой, и так у нас плохо, и эдак плохо. Вот за что я не люблю журналистов! Всё переворачивают!»

Когда полевой храм начнёт полноценно действовать, в нём установят дежурство. «А я уже в основном здесь буду, на территории: тут же казармы у меня», — объясняет отец-настоятель. Помимо прочего, он регулярно, по плану, освящает танки, другую технику, танкодром, автодром, здание института, казармы.

Сын отца Сергия — лейтенант, воюет в составе 22-й отдельной бригады спецназа ГРУ. «Переживаю за него. За всех наших ребят переживаю. Они все мои сыновья, все мне в дети годятся».

Полдень. Выходит звонарь — и территорию вокруг храма наполняет колокольный звон. Где-то рядом продолжают утробно и глухо стрелять танки. Испуганные вороны раз за разом взмывают в небо в такт низкочастотному гулу.

Внутри храма выстрелы не слышны.

---

Пока готовился материал, полевой храм в Черёмушках начали обогревать, там служат молебны, вскоре обещают начать служить и Божественную литургию. Рядом с палаткой установили мобильную колокольню. Бойцы уже несут в полевой храм записки, ставят свечи.

На этой неделе отец Сергий ждёт на венчание ещё одного мобилизованного.

Фото на обложке предоставлено отцом Сергием. На территорию лагеря, где для мобилизованных развернули походный храм, посторонних не пускают.